Человек находится вверху современной пищевой цепочки. Только вирус может с ним достойно тягаться. А вверху уже человеческой пищевой цепочки находится не самый умный человек, нет. А самый терпеливый, хитрый, жадный и изворотливый. Так выглядят фокусы эволюции.
Меня в свое время поразило, как мгновенно мы адаптируемся к самым невероятным изменениям.
В 1997 году, я как-то заскочила домой между переговорами и стройкой, пообедать. Мама кормила меня супом и ворчала:
- Вот, скоро ребёнок из школы возвращается, а у нас труп на площадке валяется... Вот, у нас труп на площадке валяется, а всем всё равно... Вот, ты трескаешь, а там труп на площадке валяется...
Я сначала думала о своем, потом прислушалась и хихикнула, потом решила выйти посмотреть на площадку. Действительно - мертвый 17-летний мальчик. Я - за телефон. Милиция. Служба Безопасности личная. Еще кого-то вызвала. Съехались сразу 4 джипа. Вскрыли соседнюю квартиру и оттуда выволкли еще 7 человек детей 16-17 лет, из них 4 уже мертвых от передоза...
В моих снах и памяти навсегда останется дом моего детства — дорогое сердцу звено в цепи жизненных значений.
Вот уже полтора века стоит он у реки на бывшей Филёвской — ныне Мельничной улице, по соседству с бывшим когда-то Заозёрным приходским училищем. Основали Заозёрье в семнадцатом веке угличане, когда часть ссыльного «Углича» была переведена из Пелыма в Томск.
Гнали людей в далёкую Сибирь вместе с трёхсотлетним набатным колоколом за то, что не уберегли они последнего из Рюриковичей — царевича Димитрия. Говорят, целый год опальные бунтари волокли колокол на себе в тобольскую ссылку.
Море было большим. Так написал мальчик. «Как хорошо!» – сказал Чехов. Да, так и сказал. — Очень трудно описывать море. Знаете, какое описание моря читал я недавно в одной ученической тетрадке? «Море было большое». И только. По-моему, чудесно.
Это Чехов Бунину сказал. И ему же – в другой день: «Стать бы бродягой, странником, ходить по святым местам, поселиться в монастыре среди леса, у озера, сидеть летним вечером на лавочке возле монастырских ворот».
Чехов был атеистом. Писал в 1892 году: «Религии у меня теперь нет». В 1900 году заметил: «Я человек неверующий». И в 1903 году сказал то же самое: «Я давно растерял свою веру». Но тем не менее эта фраза про святые места и про лавочку возле монастырских ворот принадлежит именно ему.
Кто мозгу хозяин?
Вы думаете вы что-то решаете? Вы не решаете ни-че-го.
Все решения мозг принимает сам. Один. Втихую. Не советуясь с вами, не ставя вас в курс этих решений и не обсуждая их с вами предварительно.
И только, спустя какое-то время — в период от 2-х до 30-ти секунд — эти решения «принимаете» вы или, точнее, осознаете УЖЕ принятое мозгом решение, как свое собственное.
Я не исключаю, что, когда потом вы рассказываете друзьям, почему «решили» так, а не иначе, мозг тихо хихикает в уютной темноте черепной коробки. Или нет.
В студии писатель, филолог, публицист - Захар Прилепин.
Либеральная общественность в очередной раз веселит. Мы взрослые люди и отлично помним, что за словеса звучали особенно назойливо в годы перестройки и прочей демократизации. Стоял тогда плач российских демократов о том, что "русский народ Бога забыл", что "дорога к Храму заросла" — я слышал все эти патетичные и блудливые речи, от которых меня, признаюсь, воротило — исключительно на эстетическом уровне. Если у вас что-то заросло — идите и займитесь прополкой. Или отвечайте исключительно за себя: я вот забыл дорогу к Храму, пойду искать. Зачем о других.
Гильда Уильямс. Фото: Дмитрий Шумов. © Музей современного искусства «Гараж»
В издательстве «Ад Маргинем Пресс» вышла книга «Как писать о современном искусстве» Гильды Уильямс — корреспондента журнала Artforum, лектора колледжа Голдсмитс и Института искусств Sotheby’s в Лондоне. Эта книга, с одной стороны, — руководство по написанию эссе и пресс-релизов по искусству, текстов для аукционных и выставочных каталогов, журнальных статей и рецензий, а с другой — краткий путеводитель по истории художественной критики. Татьяна Сохарева поговорила с Гильдой Уильямс о том, как меняется язык художественной критики под влиянием новых медиа, какие задачи стоят перед критиком сегодня и какие появятся в будущем.
Виктор Хохлов
Кандидат исторических наук, журналист; доцент, преподаватель Московского государственного института культуры и искусств; автор-разработчик тем исторического журнала «Власть факта» (телеканал «Россия-Культура»).
В советском кино князь Владимир был второстепенным, возрастным и не очень активным персонажем с былинным флером, который только мешал подвигам русских богатырей («Илья Муромец», 1956) или в лучшем случае умирал в самом начале сюжета («Ярослав Мудрый», 1982). Понятно, что князь, чьим главным делом стало Крещение славян, не мог быть включен в пантеон национальной истории атеистического советского государства. Фильм «Викинг», вышедший на экраны в декабре 2016 года, должен был сформировать новый кинообраз Крестителя, в доступном для обывателя формате.