«Дамы и господа, академики, преподы, студенты, аспиранты, старшекурсники, мальчики, девочки, а также широко представленный здесь спектр прихвостней из средств массовой информации.

Дабстеп — моя жизнь.

Я здесь не для того, чтобы очернять любую из существующих форм популярной музыки. Сегодня я буду вынужден раньше времени покинуть Кембридж, поскольку у меня назначена встреча с одной из выпускниц Джульярдской школы, которую зовут Леди Гага. Я сам — большой поклонник Гаги и мне кажется, что она — одно из наиболее удачных творений Джульярдской школы за долгие годы.

Есть фильм, один из моих самых любимых, называется "На холостом ходу". Снял его уже покинувший нас великий Сидни Люмет. В главной роли Ривер Феникс, он играет талантливейшего юного пианиста, который, кстати,
с успехом поступает в Джульярдскую школу и родители которого вынуждены скрываться от ФБР из-за преступления, совершённого много лет назад. 
Сцена: мальчик сидит на уроке музыки и преподаватель играет ученикам два музыкальных произведения — сначала песню Мадонны, затем один из струнных квартетов Бетховена. Учитель спрашивает у класса: «Кто может объяснить разницу между этими двумя музыкальными произведениями?». Один из учеников, крайне отталкивающий типчик, в желании прогнуться перед учителем, отвечает: одно хорошее, а другое нет. Учитель говорит, что это — исключительно дело вкуса. А персонаж Ривера Феникса робко так поднимает руку: «Под Бетховена не станцуешь». Гениальный ответ.

Концепция танца мне мила и приятна. К сожалению, мои ноги не приспособлены для выполнения движений подобного рода, хотя мысль о том, что люди могут ходить по клубам и получать от этого удовольствие, мне совершенно не чужда.

Моё сегодняшнее выступление не о том, что клубы или танцевальная музыка — это плохо. Оно о том, что в жизни есть место разнообразию. О том, что можно любить две абсолютно непохожие вещи одновременно, оставаясь в здравом уме и не превращаясь в лицемера.

Без всякого сомнения, если в университетском обучении и есть хоть какой-то стержень, то им является именно наша способность принимать, переваривать, восторгаться и любить разные формы человеческой экспрессии. Можно прочитать научный труд и сказать — ха-ха, ни одного понятного слова. Ну да, верно, вы же всё-таки не учёный. Но значит ли это, что этот труд не имеет к вам ни малейшего отношения? Или к молодому поколению? Очень может быть, что однажды идеи, сформулированные в этом труде, спасут жизнь вашей бабушке.

Разговоры о том, что кто-то вообще не понимает музыку или о том, что классическая музыка — это удел старпёров, вообще не имеют никакого отношения к пониманию сути музыки. Если вы так думаете, то вы глубоко заблуждаетесь, у вас отсутствует даже намёк на воображение, и, что хуже всего, вы — высокомерный болван. С признаками классовой ненависти. Вам кажется, что классическая музыка не стоит и вашего мизинца, потому что вы молоды и круты.

Знаете, когда вам четырнадцать, у отца гости и он ставит музыку, а ваш друг походит к вам и говорит: "Это, типа, музыка? Чо за хрень?" И то, что вам казалось прекрасным, становится отвратительным. Именно в этом гнездится истинное высокомерие в музыке. Именно это терзает и мучает людей — необходимость делать выбор в определении того, что правильно, а что нет. И если ваш Университет, это удивительное учебное заведение,
и является воплощением хоть чего-то в этой жизни, то в первую очередь — свободы мышления. Равно как воображения, уважения и — в первую очередь — творческого любопытства.

Вряд ли кто-то способен испытывать большее, чем я, отвращение к тем затхлым, душным, высокомерным, омерзительным формам, в которые втискивают классическую музыку, предлагая её на потребление публике. Все мы видели этих барышень с длинными волосами и в платьях до пят, скорбно играющих на виолончелях перед заиндевевшими подростками, притащенными в концертный зал их родителями, представителями славного среднего класса, которым по какой-то причине кажется, что всё это должно доставлять их детям удовольствие.

Для меня классическая музыка — это не истории про королей, принцев и эрцгерцогов, которые брали под своё крыло талантливых, умных и одарённых юных композиторов, эдаких бунтарей и революционеров от музыки. Для меня это вопрос личного отношения к некоторому числу одних из самых потрясающих людей, когда-либо живших на этой планете.

Возьмите, например, Бетховена. Людвиг ван Бетховен не был замечен в высокомерии. Людвиг ван Бетховен был одним из самых страстных противников тирании за всю историю человечества. Он был искрой, огнивом и хворостом того пламени, что питало сначала романтизм, а потом и революции середины 19 века. Моцарт, изысканный и утончённый Моцарт, был похоронен в общей могиле. Творчество этих людей вовсе не предназначалось исключительно для элитарного потребления. Им было что сказать, они были готовы это сказать, и всё, что требовалось от вас, просто слушать. По-настоящему слушать.
Танцы — это прекрасный социальный инструмент, позволяющий получить удовольствие от взаимного общения с целью достижения скорейшей алкоголизации и вступления в половые отношения. Я много ездил по миру и видел подтверждение этому в самых разных культурах, так было, так есть и так будет всегда. Вот почему люди танцуют. А восприятие музыки — это совсем другое, совершенно другое дело.
Ещё к моим героям, благодаря величию духа, принадлежит человек, известный нам под именем Георг Фридрих Гендель. С какой стороны ни посмотри, Гендель был фигурой крайне несуразной. Он всегда был очень шумным человеком, а когда ел, то половину еды ронял на одежду. Даже дети на улице потешались над ним. При этом детей он очень любил и всегда был с ними ласков. В какой-то момент его музыка стала очень модной. Он написал невероятное количество изысканных опер, ставших в наши дни золотой классикой. Но потом в моду вошла другая музыка, в частности, "Опера нищих", Гендель стал непопулярен и основанный им оркестр остался без копейки.
Однажды кто-то посоветовал Генделю "написать ораторию, исполнить её в Дублине, потому что герцог Девонширский, новый генерал-губернатор Дублина, скорее всего, с радостью поддержит эту затею". Гендель выбрал для оратории тему Мессии. В это же самое время Томас Корам основал в Лондоне больницу для детей из бедных семей. В те годы в Лондоне семеро из десяти детей, отданных на попечение церковного прихода, умирали, не достигнув трех лет. Томас Корам решил, что нужно собрать пожертвования на строительство больницы для маленьких сирот. Его поддержали три великих деятеля культуры — Джошуа Рейнольдс, Хогарт и Гендель. Все трое были в полном восторге от идеи.
Гендель написал свой шедевр, "Мессию" ... в нем есть удивительный момент, про который рассказывают, что, когда король впервые услышал его, то вскочил со своего кресла. Традиция существует до сих пор, и публика всегда встаёт, когда звучит хор "Аллилуйя". И Гендель, нищий как церковная мышь, пожертвовал все средства, собранные от исполнения "Мессии", на строительство больницы. Не оставил себе ни копейки. Это был человек невероятной щедрости и широты души, и вы слышите это в его музыке. Его музыка взывает к вам через глубину столетий. Она — мостик между вами и одним из самых потрясающих людей, когда-либо живших на нашей планете.


Закончить выступление я хотел бы, сказав несколько слов о жанре концерта. Как вы, скорее всего, знаете, концерт — это музыкальное произведение для отдельного инструмента и оркестра. Мне очень грустно оттого, что в мире, живущем на сверхскоростях, никто больше не учит людей тому, как надо слушать.

Мы все время говорим, что живём в цифровую эпоху, где всё происходит так быстро. Тем дороже для нас становятся вещи неспешные, неоднозначные, тягучие и сладостно трудные, требующие времени для познания. Как дешёвая проститутка никогда не сможет быть краше француженки, лицо которой почти не тронуто макияжем.

Заклинаю вас: прийдите домой и послушайте любой концерт. Выбор огромен: это может быть знаменитый "Император", Пятый концерт Бетховена или Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром, или концерт для скрипки, или концерт для виолончели. Да всё, что угодно. Концерт — это спор между личностью и государством, между личностью и обществом. Это голос, который звучит в пространстве и наполняет звуки смыслом и содержанием, оркестр заглушает его, но голос не сдаётся и продолжает борьбу, и оркестр отвечает борьбой на борьбу, а голос продолжает сражаться... И этот хоровод звуков, эта динамика не сравнима ни с чем из существующего на земле.

Неужели и мы и в правду верим в то, что "молодёжь" — я, конечно, сейчас имею в виду не вас, а так называемых "подростков", этих слегка приблатнённых ребят, душу которых мы абсолютно не в состоянии постичь, но при этом искренне считаем, что знаем, что им приготовить на завтрак и что для них полезно, — действительно не заслуживает услышать всё это? Не заслуживает услышать голос того, что есть смысл сущего: голос любви, голос надежды, голос торжества и великолепия, которыми пропитана эта музыка?! И, если недостаток воображения не позволяет вам спуститься со своего трона на грешную землю, вы вообще не заслуживаете никакой музыки в жизни. И не заслуживаете носить звание лучшего учебного заведения в мире».

 

По материалам: muzium.org