Сергей Цивилев
Сергея Цивилёва в Кузбассе знают как серьезного политика, который уже около четырех лет руководит регионом. Может ли слово «чиновник» быть ругательным и портит ли власть людей? Узнаем лично!
— Сергей Евгеньевич, вы в прошлом – кадровый военный, сейчас – чиновник, управленец. Почему вы решили сменить сферу деятельности так кардинально, буквально поменяв море на сушу?
— 90-е годы для военных оказались непростым временем, когда начались массовые сокращения. Нас же готовили к военной службе! Мы осознанно шли служить Родине, отдаваясь этому полностью. И когда реальность перестала совпадать с ожиданиями, многие офицеры ушли из вооруженных сил, и я в том числе. Это были очень жуткие времена. Ты готовился к военной службе, хотел посвятить этому всю жизнь. Пять лет училища, потом еще учеба, и 11 лет службы на кораблях Северного флота. Я из моря буквально не выходил, и дома бывал редко, и отпусков практически не было. И я, и все мои сослуживцы – мы жили только так. А потом к тебе приходят и говорят: «Всего, чему ты посвятил жизнь, уже не будет, и оно никому не нужно. Давай-ка закрывай свою войсковую часть». Я отказался быть ликвидатором войсковой части и уволился.
— Море не снилось после увольнения?
— Я поэтому и поехал в Санкт-Петербург, потому что там рядом море! Учился и получал там еще одно военное образование. Нас, офицеров, подготовленных, системных, очень молодых, полных сил, тогда брали нарасхват. В Санкт-Петербурге я планировал делать карьеру банковского работника. Мне предлагали место заместителя генерального директора одного из крупных по тем временам банков. В конце 1994 года я уволился и когда приехал в новом году устраиваться на работу, то мне сказали: «Мы не возьмем тебя на эту должность, потому что вышел новый закон, по которому человек без высшего экономического образования не может иметь право подписи на документах». Я спросил: «Что вы мне можете предложить?» Ответили: «Должность зама. Только на тебе будет вся экономическая безопасность, юридическая служба». А это в те времена было самое непростое. Я вынужден был согласиться и одновременно подал документы на получение высшего образования в Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов, который я за три года закончил. Я со своей командой получил хороший опыт, решая судебные споры. Но для себя понял главное: не надо ни в коем случае ситуацию доводить до суда. Лучше урегулировать конфликт до него, перевести проблему в позитив и решить ее через развитие. Потому что прохождение судебных инстанций, и следующее за ним исполнительное производство занимают очень длительное время. В результате все может сложиться так, что кроме морального удовлетворения ты уже ничего и не получишь. Пока я учился в Университете, в 1998 году случился банковский кризис, дефолт. Все обрушилось в одну секунду. Многие банки прекратили свое существование. Тогда мы с партнерами выкупили долю из банка, в котором работали, и начали вести бизнес самостоятельно. Компания была не публичной. У нас не было проблем с клиентами, мы никогда не давали рекламу. Иногда не хватало людей, чтобы решать проблемы! Мы ограничивали себя в количестве заказов, потому что над каждым из них приходилось работать очень серьезно.
-В итоге вам пришлось уйти из юридической сферы?
— Зарабатывая на этом деньги, я начал постепенно входить в бизнес. В конечном итоге я пришел к мысли: хорошо бы сделать полную цепочку производства. От разведки, добычи, переработки, транспортировки, продажи и до доставки продукта конечному потребителю. Так было принято решение, что мы пойдем в угольную сферу. Весь уголь тогда принадлежал частникам, госкорпораций не было. Мне предлагали заходить в Кузбасс, в Воркуту, предложений было много. Но мы приняли решение, что мы пойдем в тот регион, в котором очень трудно – в южную Якутию. Да, там многие поломали зубы, обанкротились, им пришлось очень непросто, но там была гораздо ниже конкуренция и существовало больше возможностей для роста. Нам удалось создать успешный бизнес с нуля! Во власти меня приметили уже давно, еще до вхождения в угольную отрасль, и предложили войти в кадровый резерв, который формировался при Правительстве РФ. Я согласился, сам еще не представляя, что это. В какую сторону этот кадровый резерв повернется, чем мне придется заниматься, я не предполагал. Я не ставил себе задачу стать губернатором, мне больше нравилась живая экономика предприятия. Но мне же приходилось решать и многие государственные задачи, как и любому бизнесу. Заниматься консультированием, принимать участие в заседаниях, давать свои предложения по развитию Дальнего Востока. Помните, когда президент поставил задачу развивать Дальний Восток? А это очень не просто, и многие мои предложения и мой опыт в том регионе были поддержаны. И потом в определенный момент мне сделали предложение. Это был очень серьезный поворот. Для нас с супругой это было очень неожиданно, особенно и то, что речь шла про Кузбасс.
«Семья разрывалась»
— Но вы согласились? — Знаете, почему мы согласились?
Это было непростое решение. Потому что семья разрывалась. Один сын закончил Университет, другой только поступил. Мы понимали, что переезд для них будет нелегким. Это значит, что мы уезжаем с младшим, который будет вырван из привычной жизни, из московской школы он должен будет переехать в Кемерово. Причем это еще жизнь политика, которая для детей имеет серьезные ограничения. У нас были пожилые родители, с которыми мы очень связаны и много им помогали… И нам пришлось все это сразу бросить, сменить всю свою среду обитания, которая была для нас комфортной, и резко переместиться, и жить в другом регионе на глазах у всех.
— Для вас вхождение в публичное пространство было болезненным?
— У меня не было опыта в этом, и я не могу сказать, что вхождение прошло легко. Если кто-то скажет, что он стал губернатором, и для него это было просто… Может, есть такие единицы, но я о них не знаю. Все, с кем я разговаривал, подтверждали мое личное мнение — этот процесс проходит очень сложно. И для тебя, и для всех членов семьи. Очень нелегко. Это очень непростая работа.
-Члены вашей семьи уже свыклись с тем, что вы стали публичным человеком?
— К этому до конца привыкнуть нельзя никогда, потому что это связано с большой системой ограничений. Наверное, есть люди, для которых быть публичным человеком важней всего на свете. А у меня приоритет другой – в развитии. Мне интересно созидать и развивать. Регион – это не то место, где я создаю огромный авторитет для себя – дорогого и любимого, на всю оставшуюся жизнь. Для меня это место большого труда, направленного на развитие региона. Если обо мне останется какая-то память, то она должна быть в регионе результатом конкретных действий. И оцениваться моя работа должна не сегодня, а в будущем, когда объекты будут построены, в них люди будут жить, работать, тренироваться, учиться.
— У вас слаженная команда, вы довольны ее работой?
— У вас слаженная команда, вы довольны ее работой?
— У нас вся команда местная, мы в одной лодке! Никого со стороны нет! Это как во флоте: формируешь воинское подразделение, и уходишь с ним в длительный поход на полгода. Кого собрали – с тем и пошли. Вначале это невероятно трудно: все разные, психологически в одну команду не собраны. А корабль – это очень сложный механизм, сложнее которого нет: он работает только когда все находится во взаимодействии. Однажды мы ушли в море и вернулись только через полгода. Хорошая погода, светит солнышко. Заходим на рейд и ждем, что сейчас нас на базу пустят. А нам говорят: «Встать на якорь, на базу не заходить». И оказывается, послезавтра будут гонки. А в Североморске каждое лето проходят гонки на шлюпках по Кольскому заливу. И все флота готовятся, выставляют профессиональную команду. А мы шлюпку за полгода ни разу не расчехляли! Нам говорят: «В качестве эксперимента поучаствуйте в этих соревнованиях. Как ваш экипаж против команд, собранных со всего военно-морского флота, сможет на шлюпке выступить?». Меня назначили командиром и отправили эту задачу выполнять. Вот я стою перед строем – молодой старший лейтенант и произношу следующие слова: «Нам на этой гонке под парусом не победить, потому что мы никогда его не ставили. А если я буду один по шлюпке бегать и пытаться с парусом что-то сделать, мы проиграем. Поэтому парус мы брать с собой не будем. Вообще. Мы его даже в шлюпку класть не будем, чтобы ее облегчить. Пункт второй – шлюпка должна быть подготовлена: упоры, весла отшлифованы. Нам придется грести все 10 миль. Грести сразу, без остановок. Подмены нет – всего 7 человек. Шесть гребцов и один командир. Вы не тренированы, поэтому откажут руки, ноги и еще – поясница. Кто готов?». Все сделали шаг вперед! Все 200 человек. Мне осталось только выбирать. Я выбрал 6 человек к себе в шлюпку. Сутки до соревнований я учил их, как по моей команде дружно работать с веслами. Причем учил не на воде! А потом началась гонка. Все стали ставить парус, а ветер раз – и спал. Пока соперники мучались с парусом, мы смогли обогнать всех. Конечно, потом за нами шлюпки с профессиональными командами пошли быстро, но был большой отрыв. И мы заняли третье место в этой гонке. Третье! Мы, неподготовленная шлюпка, на одних только морально-волевых! У ребят все руки были в крови! Но стоит команда, у них глаза светятся, они на третьем месте в гонке. И это те люди, которые полгода назад не пойми какие ушли в длительный поход. И кем они вернулись? Способными делать великие дела. Это была уже одна команда, серьезно подготовленная.
«Мы все находимся под жестким контролем проверяющих органов» — Для вас слово чиновник – ругательное, или оно имеет большое достоинство?
— Мне неприятно, как сейчас отдельные средства массовой информации интерпретируют понятие «чиновник» — как что-то плохое. Я работаю с чиновниками, я сейчас сам чиновник, и моя команда – чиновники. Я вижу, как они работают. Они могли бы перейти бизнес и работали бы спокойнее. А их еще со всех сторон критикуют, и еще опускаются до критики семей. Понимаете? Мы все находимся под жестким контролем проверяющих органов. Их немыслимое количество! А теперь давайте уберем чиновников, как будет вообще управляться наше обществом? Как будем мы что-то строить и что-то делать? Мы же вообще рухнем. Одновременно к нам бегут и говорят: «Помогите там и там». Но при этом слова благодарности далеко не всегда говорят. Мне это крайне не нравится, знаете еще почему? К нам молодежь не идет, и наш кадровый резерв совсем маленький. Кто хочет за такую заработную плату много работать и много отвечать. Чтобы тебя все проверяли, все критиковали. А ведь это что означает? Кто нам придет на смену и все это будет дальше развивать? Чиновник – это человек, который работает во благо людей. К ним должно быть и соответственное отношение. Он идет оказывать помощь, решать текущие проблемы. Да, мы где-то ошибаемся, мы все люди, но мы же открыты. Мы говорим: подскажите нам, ваши слова для нас инструмент для действия.
— Бывшая мэр Якутска Сардана Авксентьева в интервью Катерине Гордеевой сказала, что год работы во власти идет для женщин за два года, для мужчин – за три. Вы согласны с этим?
-Эта работа тяжелейшая, я согласен. Как человек, который побывал в бизнесе и сейчас нахожусь во власти, я могу четко сказать: работа во власти тяжелее, чем работа в бизнесе. Она тяжелее большим количеством разноплановых задач. Если в бизнесе ты занимаешься только своим предприятием, то во власти нужно решать вопросы образования, здравоохранения. У тебя и дороги, и ЖКХ, и вывоз мусора, и бегающие по улицам собаки. И это настолько разноплановые задачи, невероятные, которые охватывают всю человеческую жизнь. В бизнесе это сконцентрировано до уровня предприятия, а здесь все аспекты человеческой жизни. Это раз. Второе – ты очень сильно регламентирован различными законами, в рамках которых ты должен работать. Это правильно, но именно потому, что бизнес не ограничен такими жесткими рамками, спектр его возможности гораздо шире. Следующее – ты находишься постоянно на виду, и постоянно идет критика, контроль всех федеральных органов власти за твоими действиями. В этом широком диапазоне и с широким диапазоном различных ограничений нужно добиваться серьезного эффекта во всех областях!
— Власть портит людей?
— Работа во власти – это определенные испытания, которые проходит человек. Но что бы ни случилось, везде надо оставаться, прежде всего, человеком. Это очень важно. Потому что ты работаешь с людьми. Они начинают чувствовать, что ты уже не тот, ты не сможешь мобилизовать команду, побудить других людей к тому, чтобы они тебе поверили и пошли за тобой. Из-под палки многое не сделаешь. Люди станут или разбегаться от тебя, или имитировать деятельность. Может, сразу это не будет заметно, но потом это проявится. Вы помните сказку, в которой нужно пройти воду, огонь и медные трубы? В ней огромная суть. Каждый человек в своей жизни проходит испытания. Кто-то валится на одном испытании, кто-то на другом, кто-то на третьем. А кто-то доходит до конца. И как он их пройдет, зависит только от него. Но я считаю, их нужно проходить так, чтобы они тебя не испортили. Достойно!
Первый Подмосковный Портал Событий